А.Альмог  Russian Canadian

Известное правило: "О мертвых хорошо - или ничего", не применимо к политикам. Смерть не является искуплением, а только ранжирует тот ущерб, который покойный политик нанес своему народу, с тем, чтобы суд Всевышнего, которым иногда именуется история, был безжалостным и скорым.

У нас нет добрых слов в память Ицхака Рабина, как нет подобных слов в память Гитлера и Сталина, Мао Дзе-дуна и Пол Пота; политиков куда меньшего ранга, которые найдутся у любого народа и которые принесли ему кровь, боль и разочарования.

Об Ицхаке Рабине уже написано немало правдивых слов и мы можем отослать интересующихся к содержательной книге Ури Мильштейна: "Рабин. Рождение мифа". Однако об одной странице биографии Рабина следует сказать особо, ибо она является ключевой для этого политического деятеля. Речь идет о расстреле 22 июня 1948 года (обратим внимание на знаменательную дату!!!) пассажирского судна "Альталена". События эти напрочь исключены из его официальной биографии.

Известно, что в рядах французского Сопротивления сражалось немало евреев. В первые послевоенные годы к ним во Франции относились с уважением, и они даже пользовались определённым влиянием в "коридорах власти". Одна из героинь Сопротивления Клер Вайде и посланник ЭЦЕЛя (вооруженные еврейские отряды в подмандатной Палестине анти-социалистической ориентации) Шмуэль Ариэли убедили чиновников французского МИДа оказать еврейскому ишуву военную помощь. Разумеется, французы при этом исходили не из чистого альтруизма, а из соображений политической целесообразности. Они понимали, что победа арабов на Ближнем Востоке вызвала бы взрыв энтузиазма и у арабских националистов в Северной Африке, стремившихся изгнать французов из этого региона.

Французские власти приняли решение организовать на своей территории учебные лагеря для военной подготовки еврейских добровольцев и бесплатно предоставить ЭЦЕЛю полный комплект вооружения для двух пехотных дивизий! Для еврейских бойцов, которым зачастую приходилось идти в атаку с горстью патронов, драться врукопашную, это был огромный арсенал!

ЭЦЕЛЬ приобрёл в США десантное судно, способное переправить всё это вооружение в Израиль за пять рейсов. Кораблю дали название "Альталена". 11-го июня, приняв на борт в Марселе 862 воина-добровольца (большинство из них - чудом выжившие узники немецких концлагерей), 5 бронетранспортёров, 100 тонн динамита, 4 миллиона патронов, 450 пулемётов, 5000 винтовок и другое оружие, "Альталена" вышла в море. Через девять дней она причалила в Кфар-Виткин, где часть оружия была выгружена, триста добровольцев сошли на берег, а Менахем Бегин поднялся на борт корабля.

А 22-го июня, когда "Альталена" подошла к тель-авивской набережной, Бен-Гурион приказал уничтожить корабль. "Альталену" обстреляли из артиллерийского орудия, корабль загорелся, и в трюме стали взрываться боеприпасы. Люди прыгали с палубы в море, но и там их настигал ураганный ружейный и пулемётный огонь с берега. Командовал этим расстрелом Ицхак Рабин. Одним из последних покинул горящую "Альталену" Менахем Бегин. Ему и нескольким другим командирам и бойцам ЭЦЕЛя удалось доплыть до берега и скрыться.
Спустя сорок лет после трагических событий, Ицхак Рабин с гордостью рассказывал, как он расстреливал плывущих к берегу людей.

Страна была поставлена на грань гражданской войны, и только благодаря благоразумию Менахема Бегина, она не состоялась.

Почти всю свою политическую жизнь Ицхак Рабин прошагал плечо к плечу со своим соперником и "заклятым" другом Шимоном Пересом. Рабин почти всю свою жизнь был связан с армией, дослужился до генерала, хотя не участвовал ни в одном сражении и, по слухам, был трусоват.
Шимон Перес, наоборот, никогда в армии не служил, но одно время состоял в должности министра обороны.

Отношения Переса и Рабина достаточно точно описываются отношениям Каина и Авеля, при одном уточнении: аморальность Переса, еще не означает моральности Рабина. "Авель был сильнее Каина, ведь сказано "... и восстал Каин", то есть Каин находился под ним, побежденный. И сказал Каин: "Нас двое в этом мире, что же ты скажешь отцу?" "И сжалился над ним Авель, и в этот момент восстал Каин и убил его. И об этом сказано "Добра злодею не делай, и с тобой зла не приключится" (мидраш Берейшит-Раба, глава 22).

Как-то на вопрос о причинах ненависти к Пересу, Рабин рассказал следующую историю:

Летели они вместе в Африку, в Кению, в гости к первому президенту этой страны Джомо Кениата. Полетного времени было много, и Рабин сказал, что перед отлетом прочел автобиографическую книгу Джомо Кениата. Перес ответил, что, к сожалению, этой книги не читал и попросил Рабина пересказать ее, что тот и сделал по своей неосторожности.

При встрече с президентом Кении, Перес выскочил вперед и сказал, что с удовольствием прочел его книгу, и она является сейчас его настольной книгой. После этого, во время всего приема Джомо Кенията беседовал только с Шимоном Пересом.

Такие вот дела.

* * *

Вначале "Каин" попытался убить "Авеля" политически, и в 1977 году Шимон Перес, тогдашний министр обороны в правительстве Ицхака Рабина, "слил" компромат на своего шефа в газету "Хаарец". Супруга премьер-министра - Лея, в бытность того послом Израиля в США имела там долларовый счет, что категорически противоречило израильским законам. Разразился скандал, Рабин подал в отставку со своего поста, и освободившееся кресло оперативно и решительно захватил Шимон Перес, проигравший вскоре выборы Менахему Бегину.

Летом 1992 года социалистическая партия Израиля, все-таки, выиграла парламентские выборы. Первым номером в ней значился Ицхак Рабин, вторым, разумеется - Шимон Перес.

Рабин к этому времени создал себе образ правого, решительного политика. Он говорил мало, но терминологию употреблял крутую - обещал переломать кости террористам и т.д. Перес, наоборот, говорил много, но это не изменило результат выборов.

Действия новоизбранного премьера поначалу были столь же "крутыми", как и его слова. Всего через 6 месяцев после выборов, 17 декабря 1992 года, по приказу Рабина, 415 активистов ХАМАСа были высланы из Газы в Ливан, что вызвало небывалый всплеск возмущения миролюбивой общественности как в Израиле, так и во всем мире, к которой немедленно присоединился и президент США Билл Клинтон. А в столице Норвегии Осло, между тем уже вовсю трудилась пересовская команда: Рон Пундак с Яиром Гиршфельдом, создавая ту необходимую договорную платформу, на которой позднее были воздвигнуты договоренности с бандой Ясира Арафата.

Все это свидетельствует только о том, что, по крайней мере до середины декабря 1992 года переговоры с террористами в столице Норвегии велись за спиной премьер-министра Израиля, ибо если ведешь столь щекотливые переговоры, то на подобные "крутые" шаги идти не рекомендуется. И действительно, уже в феврале 1993 года все 412 бандитов, прошедшие "курсы повышения квалификации" в Ливанских террористических базах, под давлением Билла Клинтона, были возвращены в Газу. Через 13 лет один из них - Измаил Хания станет премьером автономии, а второй - Махмуд Аз-Захар - министром иностранных дел.

Вскоре после триумфального возвращения в Газу террористов, состоялось и торжественное подписание соглашений, достигнутых в Осло, лучезарная встреча на лужайке Белого Дома, Нобелевская премия мира, интифада, взрывающиеся автобусы и кровь. Много крови. Тут-то Ицхак Рабин и занервничал. Может быть, он понял, что "заклятый друг" его и на этот раз подставил.

Рабин стал больше пить. Хам от природы он стал хамить на заседаниях Кнессета. Депутатам от оппозиции премьер-министр предлагал "вертеться пропеллерами", но это не изменит его решения. Иными словами, Рабин стал вести себя грубо и непредсказуемо. Хотя при этом и декларировалось, что "мирные переговоры будут вестись, как будто нет террора, а бороться с террором будут не взирая на мирные переговоры", те, кто инициировал "мирный процесс" почувствовали, что Рабин готовится "нажать на тормоза". В воздухе ощущалось, что конфликт между двумя политическими деятелями может принять радикальный и необратимый характер.

На известной фотографии, запечатлевшей лужайку Белого дома - три человека. Два политических деятеля самого высокого ранга и один - международный бандит с руками по локоть в крови. Бандит стоит, гордо выпятив свое пузо, с радостной улыбкой победителя. Премьер-министр суверенной страны идет к нему навстречу с подобострастной улыбкой, заискивающе протягивая ему руку.

Рабин уже никому не нужен, его подставили второй раз, и на этот раз последний. "Мирный процесс пошел".

* * *

Ицхак Рабин был убит 4 ноября 1995 года в десять часов вечера, по официальной версии, студентом из университета в Бней Браке Игалем Амиром. В тот вечер в Тель-Авиве на площади "Царей Израилевых" состоялся митинг в защиту мира. На улицах израильских городов льется кровь, арабы взрывают пассажирские автобусы, а с трибуны представители левой, оголтелой израильской элиты призывают народ "сжав губы" продолжать идти путем мира.

После того как певица Мирьям Алони, Ицхак Рабин и Шимон Перес спели хорошую песню о мире, Рабин, спустившись с трибуны по дороге к своей машине, встретился глазами с невысокого роста йеменитом в кипе и неосторожно подставил ему свою спину.

То, что произошло дальше, известно достаточно хорошо, многократно описано, было объектом расследования специальной комиссией под руководством все того же судьи Меира Шамгара, который расследовал убийство Баруха Гольдштейна в Хевроне, но, тем не менее, до сих пор вызывает неоднозначные суждения.

* * *

Трудно найти в истории политическое преступление, обстоятельства которого были бы настолько противоречивы и несуразно скреплены между собой, что вызывают острое чувство недоумения - как такое могло произойти в цивилизованной стране. И хотя по прошествии более десяти лет все новые и новые факты бросаются общественному мнению, круги от этого стремительно расходятся и столь же стремительно затухают.

"Рука" ШАБАКа прослеживается в этом преступлении начиная с личности Авишая Равива - агента по кличке "Шампанья", знавшего о намерении Игаля Амира убить Рабина, и кончая провокационным плакатом на одном из митингов национально-религиозных сил, на котором Рабин был изображен в нацистской форме. Подобная композиция могла родиться в головах только тех, кто подменяет давно мертвый немецкий национал-социализм фашизмом, и не акцентирует внимания на сегодняшнем реальном враге - арабском национализме под зеленым знаменем ислама. Представители правых национальных сил, если бы и решились на подобную композицию, наверняка изобразили бы Рабина в арабской куфие, но никак не в нацистской форме.

Многие факты, связанные с убийством Ицхака Рабина, собраны и впервые проанализированы канадо-израильским журналистом Барри Хамишем. Факты эти вначале шокируют, а потом вызывают глубокое удовлетворение добросовестностью их интерпретации.

Ключевым документом в расследовании убийства Ицхака Рабина является фильм, снятый любителем Рони Кемплером. Рони Кемплер - это своего рода Авраам Запрудер, нечаянно снявший в Далласе фильм об убийстве Джона Кеннеди.

Цитируем Барри Хамиша:

"В начале 15-минутного видеофильма Игаль Амир смотрит куда-то вдаль и, как заметил телевизионный комментатор, "кажется сигнализирует кому-то".

Возможность наличия у Амира сообщника была отмечена в ходе слушаний перед Комиссией Шамгара, когда офицеры полиции Боаз Эран и Моти Сергеи засвидетельствовали, что за полчаса до покушения Амир разговаривал с неким бородатым человеком, по-видимому, известным ему.
Чтобы доказать, что Амир оказался в "стерильной зоне" возле трибуны не по их вине, полицейские ссылались в своих показаниях на наличие в этой зоне большого количества народа. По их словам, например, "другой известный участник демонстрации - муниципальный работник - подбежал к Рабину и пожал ему руку". Амир был, возможно, не единственным посторонним в "стерильной зоне", но в течение большого промежутка времени он стоял на расстоянии нескольких метров от всех остальных. Его невозможно было не заметить - если только не избегать этого специально.
И Кемплер замечает его - он наводит свою камеру на Амира, когда к тому подходят трое сотрудников службы безопасности и заводят с ним разговор. В это же время Шимон Перес направляется к барьеру, отделяющему его от толпы, выслушивает теплые пожелания демонстрантов и затем подходит метра на полтора к капоту машины Рабина. Его сопровождают четверо телохранителей. Один из них явственным образом показывает на Игаля Амира, сидящего в трех метрах от них. Перес останавливается, заглядывает внутрь рабинской машины и заводит разговор с телохранителями. Теперь все они бросают пристальный взгляд на ветровое стекло автомобиля, а затем поворачиваются к Амиру.
В этом месте в видеозаписи имеется разрыв. Кемплера попросили объяснить это под присягой на суде над Игалем Амиром. Он сказал: "Шимон Перес покинул трибуну, и я начал снимать его, полагая, что он сейчас сядет в свою машину. Но когда Перес остановился, он перестал интересовать меня в кинематографическом плане. Я перестал снимать и снова начал снимать в тот момент, когда он сел в машину". Но Перес не идет к своей машине после разрыва в записи, а разговаривает с шофером Рабина Менахемом Дамти. До этого Дамти не был нигде виден - скорее всего, он находился на своем месте возле двери водителя.

Вместо того, чтобы сесть в машину и отправиться домой после изнурительного вечера, проведенного на демонстрации, Перес решает исследовать рабинский автомобиль и как следует поболтать с его шофером. Лишь через много секунд после этого он начинает двигаться в сторону своей машины. Из-за разрыва в записи мы не можем определенно сказать, сколько времени на самом деле продолжалась его беседа с шофером.

Видеофильм Кемплера продолжается: Перес садится в свою машину, а Рабин спускается по лестнице с трибуны. Как показывает камера, телохранитель, находящийся сзади от Рабина, странным образом поворачивает свою голову и останавливается напротив Амира, тем самым позволяя тому выстрелить прямо в Рабина. Амир достает пистолет из своего правого кармана, и телевизионный комментатор (комментирующий видеофильм) замечает: "Амир достает пистолет, чтобы выстрелить". Любой, даже нетренированный человек, мог видеть, что Амир достает пистолет, и в этот момент телохранителям следовало броситься на него. Но этого не произошло. Вместо этого мы видим, как Амир достает пистолет, огибает журналиста-стажера Морди Исраэля и стреляет.

Прокручивая пленку Кемплера кадр за кадром, мы видим, что Рабин даже не вздрогнул, хотя предположительно получил себе в легкое девятимиллиметровую разрывную пулю. Его даже не шатнуло вперед силой попавшей в него пули, а на его костюме не видно никаких признаков разрыва. Вместо этого он продолжает идти вперед и поворачивает голову назад, в направлении "шума".

Как показал много позднее патологоанатом из больницы "Ихилов" Натан Гефен, в теле покойного премьер-министра имеются три пулевые отверстия, в то время, как по официальной версии, Игаль Амир стрелял в него дважды. Смертельное ранение Рабин получил не в легкое, а в позвоночный столб практически с "нулевого" расстояния.

Продолжаем цитировать Б.Хамиша:

"Согласно заключению Комиссии, после того, как Амир сделал первый выстрел в Рабина, Йорам Рубин, телохранитель, упал на Рабина, а на Амира бросились двое других телохранителей, но он все равно исхитрился приблизиться к своей жертве и выстрелил вниз - вначале в локоть Рубину, а затем в бок Рабину. Но пленка показывает Рабина стоящим, в то время как Амир уже исчез с экрана. Мы видим, что за эти две секунды Рубин не прыгнул на Рабина, и Амир не приблизился к Рабину, чтобы сделать еще два выстрела в лежащего ничком телохранителя и в премьер-министра.

Согласно показаниям Йорама Рубина, в тот момент, когда выстрелы прекратились, он подумал про себя: "Дефект оружия". Рубин продолжает: "Я крикнул ему несколько раз: "Ицхак, слушай меня! Меня и только меня, черт подери!"... Он (Рабин) помог мне подняться на ноги. Т.е. мы поднялись вместе. Он затем прыгнул в машину. В ретроспективе мне кажется поразительным то, что человек в его возрасте мог так прыгнуть".
В видеофильме Кемплера мы не видим никаких прыжков со стороны Рабина или Рубина. Более того, на одной из знаменитых фотографий, сделанных во время покушения, показано, что Рабина втолкнули в автомобиль прямо с тротуара. Рубинские небылицы об атлетическом прыжке полностью опровергаются видеофильмом".

Здесь следует перевести дыхание и сделать два вывода.

Девятимиллиметровая пуля с тупым овалом наконечника, выпущенная в упор из пистолета "Берета" способна свалить с ног лошадь, а не только старого, крепко выпившего человека. Человек с такой дыркой в позвоночноке не может не только вскочить с земли, или приложить хоть какое-то усилие, чтобы вползти в машину, он не может даже пошевелить мизинцем. Он практически мертв.

Личный охранник Шимона Переса Йорам Рубин, навязанный в тот роковой день Рабину, многократно менял свои показания и путался в них. Охранники глав правительств, как и бойцы спецназа, принадлежат к особой категории людей. Эти люди, главным качеством которых является способность сконцентрироваться в чрезвычайной ситуации и принимать в этой ситуации единственно верные решения, не могут путаться в воспоминаниях. Ежели они путаются, значит есть обстоятельства, которые их к этому принуждают.

"К вопросу о задней двери рабинского лимузина, закрывшейся до того, как кто-либо оказался в машине: на пленке Кемплера мы видим фотовспышку, приведшую к той знаменитой фотографии, на которой Рабина заталкивают в машину с уже закрытой задней дверью - вспышка возникает на пленке спустя секунду с лишним после того, как эта дверь снова захлопывается. Это совершенно определенно доказывает, что ни Рабин, ни Рубин, ни Дамти - шофер рабиновского лимузина, еще не находились в машине в тот момент, когда захлопнулась дверь - на пленке видно, что Дамти стоит возле машины до того момента, как Рабин оказывается в автомобиле. Иными словами, в машине кто-то находился до того, как в ней оказался Рабин".

Барри Хамиш приводит интересные факты, связанные с текстом песни "О мире", продырявленном и залитом кровью. Как уже было сказано, Рабин спел эту песню, сложил лист и положил его во внутренний карман своего пиджака. Сегодня это продырявленный и окровавленный лист - одна из священных реликвий в "храме мирного процесса".

Лист продырявлен только дважды, а сложен в четыре раза, что свидетельствует о том, что второй раз лист сложили уже после того, как его продырявила пуля. Кто это сделал?

Если бы Рабин был прострелен через этот лист, под действием силы тяготения кровь хлынула бы вниз по направлению к нижней части листа. Вместо этого, самое тёмное пятно находится в центре и распространяется равномерно. Отсюда следует, что в Рабина стреляли, когда он был уже в лежачем состоянии или же кровь была пролита на лист после того, как его вынули из кармана Рабина.

Далее. Все мужские пиджаки любого покроя имеют два внутренних кармана: справа и слева. Педант Рабин аккуратно положил сложенный лист в один из своих карманов. Сложенный лист продырявлен точно по центру, а это говорит только о том, что пуля прошла через грудь Рабина чуть ниже его соска. На рентгеновском снимке, представленном Натаном Гефеном четко видны три пулевых ранения. Первое - в центре на уровне позвонков G 4-5. Это ранение - смертельное, и пуля, раздробившая позвонки не могла пробить положенный в карман текст песни. Два другие ранения расположены в правом и левом предплечьи, где также не мог находиться сложенный лист.

Все это также подтверждает догадку Барри Хамиша, что продырявленный и окровавленный текст песни о мире является фальшивкой, "апокрифом" в "храме новой веры", где Ицхак Рабин объявлен "святым мучеником". Ни одна из пуль, причинившая непоправимый ущерб организму Рабина, не могла пробить лист, лежавший в одном из карманов пиджака Рабина.

Шимон Перес посетил Рабина в морге больницы "Ихелов". По выходе из этого скорбного помещения Перес заявил журналистам, что на теле Рабина он видел следы трех ранений, одно из которых - фронтальное. Тогда Перес еще не знал, что свидетели и фильм Кемплера, подтверждают, что Игаль Амир стрелял в Рабина только дважды.

Позднее, на допросе в качестве свидетеля, Пересу придется выкручиваться, утверждать, что он был взволнован, третье ранение ему могло просто привидеться... "У числа три есть много значений. Святая Троица, например. Может я имел в виду число три фигурально, в христианском смысле. Точно. Я видел Рабина, будто распятого. Вот почему я говорил о трёх выстрелах. Или, может быть, я имел в виду "три" в смысле совершенства равноотстоящего треугольника. Может быть и так. И не забудьте, что трое - это уже толпа. Существует много причин, по которым я мог сказать "три".

Прикрываясь этим безсвязным бредом, нигилист и безбожник Шимон Перес в минуту острого душевного напряжения, признается в соучастии в преступлении. Видя в Рабине "распятого Иисуса Христа", Перес сам ставит себя на место того, кто по евангельской традиции его предал.
"Я поцеловал его в лоб и попрощался".

И.Сталин тоже пришел попрощаться с С.Кировым, а попрощавшись, поцеловал его в лоб. Но И.Сталин, в отличие от Ш.Переса, обучался в Духовной семинарии. Неисповедимы пути твои, о Господи!

* * *

Сам митинг, на котором было совершено это преступление, был организован Жаном Фридманом совместно со своим другом Шимоном Пересом, вопреки желанию Рабина, согласившегося пойти на него буквально в последний момент.

Жан Фридман - французский телевизионный магнат. В далеком прошлом - участник французского сопротивления и активист коммунистической партии, близкий к бывшему президенту Франции Валери Жискар Д'Эстену.  Жан Фридман - ключевая фигура совершенного преступления. В своем интервью, опубликованном в газете "Пари Матч" от 16 ноября 1995 года, он недвусмысленно в этом признается. Во-первых, именно он настоял на проведении митинга 4 ноября. Вот, что он пишет по этому поводу: "Я предложил Рабину для проведения митинга дату 4 ноября, но он заколебался. У него на этот день был назначен какой-то официальный обед. В конце концов, мы реорганизовали его программу, (выделена нами - А.А.) и дата митинга была назначена".

 Все деловые интересы Жана Фридмана находятся во Франции, но к началу "Мирного процесса" он переехал жить в Израиль, купив для этого виллу в одном из самых престижных районов - Савионе.

Кто он, собственно, такой, чтобы корректировать распорядок дня премьер-министра?

Если у Ицхака Рабина уже было назначено на тот день какое-то мероприятие, почему именно Фридман так настаивал на изменении его графика? Фридман не объясняет, почему он проявил такую настойчивость.

Во-вторых, именно Жан Фридман был тем человеком, который организовал систему безопасности во время проведения митинга. "Мы распространили плакаты с надписями "Скажи Да Миру", "Скажи Нет Насилию", "Площадь Царей Израиля, Тель Авив". Мы возвели большую сцену и трибуну. Мы провели инструктаж с силами безопасности, включавшими 750 полицейских, 250 солдат пограничной службы; привлекли к охране шестьдесят лучших снайперов из спецназа и три вертолета для патрулирования в воздухе. И все это в дополнение к сотрудникам ШАБАКа, которые постоянно охраняли Рабина и Переса. На всех входах в охраняемый периметр мы установили специальную аппаратуру для выявления возможных опасных предметов". Подобное детальное перечисление предпринятых мер по обеспечению безопасности, есть ничто иное, как подсознательная попытка самооправдаться, снять с себя возможное обвинение.

На площади "Царей Израилевых" не раз устраивали подобные мероприятия, как правило левого толка, куда организованно свозили участников из разных районов Израили, но никогда до этого не привлекали к охране солдат пограничной службы, снайперов и вертолеты. Вполне достаточно личной охраны должностного лица, но, как мы знаем, на митинге 4 ноября безымянный охранник Рабина, прикрывавший его сзади всего лишь неожиданно исчез, оставив его спину неприкрытой.

Говоря о мерах безопасности, Фридман постоянно употребляет местоимение "мы", не расшифровывая, кто входит в это понятие. Имя Переса упоминается в этом контексте в третьем лице, поэтому эта "структура" "мы" действует по крайней мере автономно от Шимона Переса, стоя над полицией, пограничной службой и ШАБАКом.

Фридман потратил 6 миллионов собственных долларов на финансирование массовой пропагандистской компании в поддержку "мирного соглашения". Десятки тысяч дорожных стендов и настенных плакатов с надписью "Мы хотим мира" наводнили страну. Фридман, также, основал фонд "Ифшар", якобы для того, чтобы финансировать экономические проекты, но в действительности фонд использовался в качестве инструмента для рекламирования идеи "мирного процесса".

"Я - член подлинного лагеря мира, - заявляет Жан Фридман в упомянутом интервью, - я был активным его деятелем вот уже четыре года, под влиянием моего хорошего друга Шимона Переса, которого я очень люблю. Мы сходились в том, что израильская военная оккупация противоречит еврейским ценностям и деморализует нашу молодежь. Шимон, человек "Мира сегодня" ("Шалом Ахшав" - радикальная левая организация. - А.А.), был со мной в тот радостный день в Тель Авиве, когда норвежский министр иностранных дел Йорген Хольст представил нам протоколы соглашения, подписанные Арафатом. Перес не верил в то, что соглашение выстоит и, ему казалось, что оно будет отвергнуто. Я помню, как он говорил мне: "Дело теперь за израильским общественным мнением. Нам следует срочно сформировать организацию, которая смогла бы изменить настроения израильской публики в нужную сторону". Я сказал ему: "Да, теперь вы должны взяться за это".

К этим словам мы можем добавить только два факта:

Жан Фридман, оказывается, - член "подлинного лагеря мира" только с 1991 года, то есть с того момента, как в Осло, за спиной израильского правительства, стала работать совместно с террористами Арафата пересовская группа: Рон Пундак - Яир Гиршфельд.

И второе: норвежский министр иностранных дел Йорген Хольст скоропостижно скончался в возрасте 53 лет. Спортсмен, находившийся в прекрасной спортивной форме, Хольст, видимо, знал то, что не вошло в тексты, заключенных в Осло соглашений и скрепленных только рукопожатиями.

Вскоре после убийства Ицхака Рабина, Жан Фридман покинул Израиль и в настоящее время его судьба неизвестна.

Шимон Перес также принимал участие в организации злополучного митинга, но на более низком уровне.

В самый канун убийства, Перес отдал распоряжение о замене постоянного водителя Рабина, Йехезкеля Шараби, на своего, Менахема Дамти. В показаниях следственной комиссии Шамгара Шараби подтвердил, что Рабин позвонил ему за девяносто минут перед митингом и отказался от его услуг. Не зная о том, что Дамти заменил его, Шараби сказал Рабину, что он будет готов приехать, если Рабин изменит своё решение.
После убийства Перес назначил Йорама Рубина, бывшего телохранителя Рабина в тот роковой вечер, главой своей команды телохранителей, а в 1999 году - директором своего "Центра мира".

Как следует из фильма Кемплера, Перес первый спустился с трибуны, но вместо того, чтобы идти к своему автомобилю, осматривает место будущего преступления, как будто проводит последнюю инспекцию, подходит к автомобилю Рабина, заглядывает в ветровое стекло, о чем-то беседует со стоящим рядом водителем, и только после этого, отправляется удовлетворенным к своей машине.

Цепь событий, приведших к гибели премьер-министра страны неизбежно вызывает целый ряд вопросов, на которые до сих пор нет никакого ответа.

На каком основании столь авторитетный судья как Меир Шамгар, бывший в свое время председателем Верховного суда, своим решением изменил время совершения преступления с 21:30 (именно это время видно на часах арестовывавшего Амира полицейского) на 21:50?
Каким образом получилось, что в августе 1995 года глава ШАБАКа Карми Гилон встречался с группой ведущих журналистов и дал им описание потенциального убийцы покушающегося на главу правительства: "покушающийся может не быть поселенцем с территорий, он может быть курчавым йеменцем, живущим в Герцлии и учащимся в Бар-Илане". "Пророческий источник" - так определили это журналисты. Неужто Карми Гилон тогда знал, что Игаль Амир (хорошо известный ШАБАКу из-за своих связей с Равивом) может покуситься на жизнь Рабина?
Если и в самом деле имело место подстрекательство и были предупреждения, а за неделю до того был ликвидирован Фатхи Шкаки на Мальте и "Исламский Джихад" угрожал местью, как могла охрана Рабина оказаться столь скудной, почему зона не была стерильной, почему отсутствовала "магнитная арка"?

Каким образом было позволено "фотографу-любителю" стоять на балконе в 5 метрах от машины главы правительства и свободно снимать (если только он не был агентом ШАБАКа)?

Почему Рони Кемплер снимал тёмную (неосвещённую) площадку позади мероприятия? Почему он сосредоточился на Игале Амире, наименее важной личности из тех, что были там? Неужели знал, что Игаль Амир собирается вытащить пистолет?

Почему Рони Кемплер не опубликовал сразу же факт, что у него есть кассета с записью убийства?

Кто такой Йоав Куриэль из службы безопасности, тайно похороненный на кладбище "Яркон" сразу же после убийства, и каким образом он погиб?

Кто кричал: "Холостые! Холостые!" - "Это не по-настоящему!"?

Почему не было никаких следов крови на земле на площади, где проходило мероприятие (несмотря на то, что Рабин получил потом более двадцати порций крови в больнице "Ихилов")?

Почему тренированные телохранители не ликвидировали Игаля Амира после того, как он сделал первый выстрел и продолжал стоять с вытащенным пистолетом? И это - после 12 лет, в течение которых ШАБАК тренировался на модели покушения на главу правительства, на той же площади Царей Израиля, на той же задней лестнице?

Почему шабакники, увозя Лею Рабин с площади, говорили ей, что с Рабиным ничего не случилось и что она с ним встретится в резиденции ШАБАКа в Тель-Авиве?

Почему Карми Гилон позволил себе быть в Париже во время митинга? Как случилось, что услышав в Париже о том, что стреляли в Рабина, он уже знал, кто стрелял?

Если действительно были предупреждения, почему не было врача или санитара рядом с главой правительства? Почему для эвакуации не использовали амбуланс, который был на месте? Почему не подготовились в больнице "Ихилов" на экстренный случай?

Почему поездка на "Кадиллаке", который вёл Менахем Дамти, длилась более 20 минут, хотя в экстренном случае это должно занимать не более минуты?

Почему паталогоанатом больницы "Ихилов" Иегуда Хисс позволил себе подделку улик? В то время, как другие врачи, включая Гутмана, Снэ и Барабаша, указали, что позвоночный столб Рабина был поврежден, что и явилось причиной смерти, Хисс удалил упоминание об этой ране из результатов вскрытия.

Натан Гефен уже много позднее обнаружил, что врачебные отчёты о ранениях Рабина сфальсифицировали и изменили. Стреляли спереди? Или стреляли сзади? С полуметра или в упор? Разве проф. Гутман, заместитель заведующего хирургическим отделением, один из лучших хирургов в стране, не знает, что он пишет, подписываясь под заключением о смерти Рабина?

Почему вскрытие тела Рабина д-р Хисс производил в больнице "Ихилов", а не в Институте судебной медицины в Абу-Кабир? Почему Хисс написал, противореча Гутману, что у Рабина не был поражён позвоночный столб?

Куда исчез пистолет Йорама Рубина? Почему не представили "Кадиллак", полный крови, в качестве вещественного доказательства?

Откуда знал Авишай Равив через минуту после выстрелов, что "Игаль Амир был тем, кто стрелял", и об этом проинформировал журналистов?

Почему водитель машины Менахем Дамти лжесвидетельствовал перед комиссией, утверждая, что открывал дверцу машины Лее Рабин в тот момент, когда услышал первый выстрел, и что он немедленно сел в водительское место в соответствии с существующими инструкциями. Лея Рабин находилась на лестнице далеко от своего мужа в тот момент, когда Амир стрелял, а Дамти оставался после выстрелов снаружи автомобиля.

Почему главный судья на суде над Игалом Амиром, Эдмунд Леви пошел на серьезное нарушение юридических правил, выразившемся в том, что он не принял к рассмотрению свидетельские показания полицейского судебного эксперта, инспектора Баруха Гладштейна, который на основании научно-обоснованных данных доказал, что в Рабина стреляли с нулевого расстояния, что на пол метра ближе того расстояния, на которое Амир сумел приблизиться к Рабину. В заключительном заявлении защитника Амира Йонатана Голдберга приведено более чем достаточно доказательств того, что судья Леви намеренно игнорировал и отвергал относящиеся к делу свидетельства на протяжении всего судебного процесса.

Ответ почти на все эти вопросы есть здесь.

* * *

Личность главного обвиняемого - Игаля Амира совершенно сознательно окружена такой завесой черной скотской ненависти, что сквозь нее с трудом просматриваются и в должной мере не могут быть оценены реальные мотивы, обстоятельства и факты.

Даже суд над Адольфом Эйхманом не вызывал в обществе такой истерии и вакханалии злобы. При этом личность Эйхмана в меньшей мере рассматривалась на фоне всей нацистской системы, в то время, как фигура Игаля Амира постоянно проектировалась на весь правый, национально-религиозный лагерь, являвшийся непремиримым противником "мирного процесса", и на который перекладывалась коллективная вина за совершенное преступление.

Это первое. Второе же заключается в том, что всплеск необузданной ненависти был призван подавить в обществе многие вопросы, связанные с обстоятельствами убийства израильского премьера. Отсюда и предложения принять соответствующие законы, хотя персональное законодательство давно уже отвергнуто цивилизованным обществом, право на повторное судебное рассмотрение в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, лишение заключенного элементарных человеческих прав, таких как право на брак или право иметь ребенка.

На суде Амир не отрицал того факта, что два раза нажимал на курок своего пистолета, нацелив его в спину премьер-министру.
Как писала автору этих строк, супруга Игаля Амира Лариса Трембовлер, "многие детали происшедшего были, однако, ему (Амиру) неведомы. У него не было собственного доступа к информации, и он судил об уровне этих теорий по слухам о сомнительных спекуляциях, типа слишком далеко идущих теорий Барри Хамиша. Между тем, с самого начала были вещи, которые обратили на себя его внимание и показались странными - во всяком случае, вызвали у него вопрос. Он говорил об этом и на суде, и в показаниях на комиссии Шамгара (прежде всего, пресловутые крики "Холостые!", а также "выстрел в упор"). За последние несколько месяцев он, при моем посредстве, получил сведения о результатах исследований значительно более серьезных, которые убедили его в существовании неразрешимых противоречий с официальной версией и привели к заявлению о намерении требовать повторный суд".

* * *

К числу несомненных достоинств Шимона Переса, относится его знакомство с советской историей.

Убийство Ицхака Рабина является аналогией убийства С.Кирова.

В обоих случаях устранялся опасный конкурент и усиливалась личная власть, а, главное - убийство давало повод решительно расправиться с оппозицией, с противниками текущих политичесих процессов. Со времен "Альталены" история Израиля не знала такой волны ненависти, обращенной на правый, национально-религиозный лагерь, решительно выступавший против инициированного левыми, "мирного процесса".

В одном из интервью, данном в 1995 году, в редкие минуты внутренней расслабленности, Шимон Перес разоткровенничался: "Я достиг такого уровня, что являюсь фактически независимой политической фигурой. К тому, что я сделал нечего прибавить, нечего от этого и убавить. Поэтому я могу действовать по своему усмотрению вне зависимости от обстоятельств. Это мне и моему поколению предстоит принять трудные решения, чтобы очистить дорогу для будущего поколения, перед которым уже не будут стоять дилеммы, противоречия и необходимость принимать трудные решения. Говоря историческими терминами, мы приближаем окончание Охотничьего Периода в человеческой истории и входим в Эпоху Созидания".

У нас есть, что добавить.

"В 1986 году государственная комиссия во главе с Аббой Эвеном расследовала дело Джонатана Полларда. Абба Эвен возложил ответственность за скандал на Переса, который знал роль Полларда, получал от него информацию, использовал её для политических целей, и, как премьер-министр, дал разрешение на операцию. Перес неделю поносил Аббу Эвена, отвёрг доклад комиссии и выдворил Аббу Эвена из партии Труда". (Барри Хамиш).

"Существовали слухи, что именно Перес выдал израильского разведчика Эли Когана сирийским властям, но мало, кто в это верил. Однако в 1994 году, газеты Иордании, Саудовской Аравии, и Лондона опубликовали доклад, который заставляет поверить слухам. Аднан Яссин, один из руководителей сил безопасности Арафата, был агентом Моссада в ООП. Арабские газеты свидетельствуют, что Перес в качестве жеста доброй воли выдал его Арафату. В машине Яссина неожиданно был произведен обыск, была найдена сложнейшая передаточная радиоаппаратура и взрывные устройства. Яссина увезли в Йемен, и с тех пор никто о нём ничего не слышал".

В феврале 1994 года друг Переса, французский интеллектуал Марек Холтер, сделал заявление израильской газете "Hadashot". По словам Холтера, в мае 1993 года он доставил Папе Римскому письмо Переса, в котором Ватикану предлагался контроль над Старым Городом в Иерусалиме. По этому плану Ватикан должен был контролировать Святой Город, а солдаты ООН охранять его входы.

"В начале 2001 года Сионистская Организация Америки опубликовала документы соглашения "Абу Дис" (1994) между ООП и Израилем, предусматривающие разделение Иерусалима, и подписанные министром иностранных дел Шимоном Пересом в Париже за 12 дней до убийства Рабина. Рабин не знал об этом". (Барри Хамиш).

* * *

Политическое убийство предполагает политические мотивы. Рассматривая политические мотивы как основополагающие и отталкиваясь от них, весьма трудно, однако, выйти на реальных заказчиков этого убийства, ибо у лауреата Нобелевской премии мира Ицхака Рабина за пределами собственной страны практически не было политических врагов, способных организовать и осуществить столь масштабное преступление. Американская администрация и политические системы в Северной Америке, так или иначе связанные с Израилем, с откровенным энтузиазмом отнеслись к договору, подписанному с главарем террористической организации. Президент Б.Клинтон называл Ицхака Рабина своим "хавером" (другом) и не скрывал внутреннего ликования. Главы Европейских государств с искренним одобрением относились и происходящему процессу на Ближнем Востоке и даже главы арабских государств несколько снизили накал своей антиизраильской риторики, откровенно поощряя, запущенный на лужайке Белого дома "мирный процесс".

Убийство Ицхака Рабина было профессионально подготовлено и крайне небрежно осуществлено. Именно в этом и заключается ключ к раскрытию этого преступления. Прекрасно понимая, что заказчиками убийства не могут быть внутриизраильские структуры, Барри Хамиш разводит руками и оставляет этот сакраментальный вопрос без ответа.

В десятках публикаций можно найти самые разнообразные предположения о том, кто отдал приказ об убийстве. Так, например, журнал "Нью Американ" заявляет, что убийство было делом рук "Совета по вопросам международных отношений" (американская организация, основанная в 1921 году и поддерживающая активное участие Америки в мировой политике). Японская газета "Джапаниз Таймс" рассказывает о том, что Рабин, якобы, попался на махинациях вокруг краденной компьютерной программы под названием "ПРОМИС", и что он был убит теми же людьми, которые убили помощника Клинтона Винса Фостера. В журнале "Конспираси Нэйшн" излагается точка зрения, согласно которой операция будто финансировалась Ватиканом.

Не был обойден вниманием и бывший Государственный Секретарь Соединенных Штатов Генри Киссинджер, состоящий, кстати, членом упоминавшегося выше "Совета по вопросам международных отношений". Как серьезный довод в пользу участия Киссинджера в заговоре, рассматривался даже его отказ приехать из Гонконга на похороны израильского премьера, потому что он, якобы, не смог достать билета. Генри Киссинджер нанес много вреда еврейскому государству, но к убийству Рабина он безусловно не был причастен. У бывшего Госсекретаря было достаточно иных мотивов отсутствовать на похоронном мероприятии, чтобы использовать столь неуклюжую отговорку. Генри Киссинджер откровенно недолюбливал Ицхака Рабина и не скрывал этого. Сам, получивший в свое время Нобелевскую премию мира за предательство американского стратегического союзника - Южного Вьетнама, Генри Киссинджер испытывал определенный душевный дискомфорт, который вызывало присуждение некогда почетной международной награды за легализацию террористической организации.

Серьезно рассматриваются мистические и полумистические теории. Так, Рабин будто был масоном 32-й степени, и что его убили за разглашение секретов Ордена. В недельной главе Торы, читавшейся в неделю, предшествовавшей убийству, из последовательно идущих букв складываются слова: "Огонь, огонь, зло Рабину Господь установил". Далее: имя Игаля Амира начинается с буквы "и" и кончактся буквой "р" - те же буквы являются инициалами Ицхака Рабина. В качестве дальнейшего аргумента приводится деятельность Авигдора Эскина, устроившего публичную церемонию "пульса де-нура". (Каббалистический вызов Божьего гнева.)

Все это, разумеется, несерьезно, также как несерьезно считать Шимона Переса главным заказчиком преступления, хотя объективно ему это было наиболее выгодно. Истинные заказчики и истинные мотивы убийства израильского премьера проявляются достаточно отчетливо, если поменять "политические" мотивы на "экономические" и поставить во главу заговора ту транснациональную мегаструктуру, которая и запустила "мирный процесс".

Шимон Перес, не являясь главным заказчиком преступления, а будучи лишь активно вовлеченным в него, был одним из первых израильских политиков, кто по достоинству понял и оценил те возможности, которые открылись на рубеже 80-х и 90-х годов в связи с распадом СССР и созданием той уникальной мегаструктуры, о которой мы говорили а начале нашего повествования. Перес был слишком умен, чтобы нечаянно проговориться об этом. Он понимал, чем это могло ему грозить. Выражаясь метафорическим языком А.Зиновьева, Шимон Перес был "зияющей высотой" на фоне той серой и унылой мелкоты, которая досталась Израилю в наследство от Д.Бен-Гуриона.

Главными источником информации Шимона Переса - координаторами в его связях с Москвой были давнишние агенты и полуагенты КГБ, или же работники, связанных с этой организацией служб безопасности восточно-европейских стран, среди которых были имена достаточно известные или же неизвестные до сих пор.

Столь неряшливое исполнение преступления, с многочисленными нестыковками лишь подчеркивает тот факт, что организаторы не очень обращали внимание на внутренние расследования, очевидно не без основания полагая, что все они заведут в тупик и заглохнут сами собой.

По прошествии более чем десяти лет следует признать, что эти рассчеты были справедливы, и, несмотря на новые факты, официальная версия, канонизирован-ная комиссией М.Шамгара, осталась неизменной.

Самый главный вопрос: "А зачем вообще был нужен митинг 4 ноября?" ни разу не возник на неспокойной поверхности израильского общественного мнения. Перекрывать загруженный центр города, свозить туда людей, организовывать столь внушительную охрану с привлечением снайперов спецназа и подразделения военно-воздушных сил... Зачем нужно было тратить столь внушительные средства налогоплательщиков и лично Жана Фридмана? Какая цель преследовалась?

"Мирный процесс" шел по намеченному руслу, и если ему что-то и угрожало, то только со стороны премьер-министра Ицхака Рабина. Не потому ли сам митинг был организован с одной только целью: ликвидировать Рабина? Иной возможности это осуществить, видимо, не было.