Израиль - боль и судьба мира. Расследование

Раввин д-р Хаим Саймонс АКЦИЯ ДОКТОРА БАРУХА ГОЛЬДШТЕЙНА В ПЕЩЕРЕ МАХПЕЛА   Оригинал статьи: Languages-study.com,   Предлагаемая брошюра была опубликована в оригинале на английском языке ее автором - раввином доктором Хаимом Саймонсом из Кирьят-Арбы - в июле 1995 г. Это был типичный "самиздат", ибо в то время публикация такого рода литературы в Израиле каралась со всей строгостью и не всякая частная типография приняла бы подобный заказ. Горький опыт издателей книги "Барух hа-Гевер" научил многих: издатели оказались под судом, а типография-исполнитель была разгромлена. С разрешения д-ра Саймонса в 1996 г. я перевела его брошюру на русский язык. Затем она была напечатана издательством амуты "Мишмерет шалом" при партии Емин-Исраэль в серии "Библиотечка политического ликбеза", которую мы выпускали как приложение к журналу "Слово". Брошюра пользовалась большим спросом, весь тираж давно разошелся. Но, полагаю, мало кому из читателей сайта она попала в руки, поэтому предлагаю ее теперь вашему вниманию. Элеонора Полтинникова-Шифрин, переводчик и редактор брошюры, председатель партии Емин-Исраэль 11 Июня 2002 года     Введение Утром в Пурим 25 февраля 1994 г. д-р Барух Гольдштейн убил 29 арабов и ранил еще около 125 в пещере Махпела в Хевроне. На тех немногих, кто настаивал на том, что это была превентивная атака, был обрушен шквал голосов, осудивших эту акцию, как преднамеренное убийство. В предлагаемой работе мы намерены предпринять научное исследование этой акции. Материал для исследования взят почти полностью из незасекреченных архивных материалов и официального отчета комиссии Шамгара, созданной израильским правительством для расследования этого инцидента. Архивный материал включает официальные стенограммы заседаний этой комиссии вместе с вещественными доказательствами, собранными ими или представленными им. Следует еще раз подчеркнуть, что настоящее исследование является чисто научным, и источники всех приведенных фактов тщательно документированы в конце работы.     Планировали ли арабы еврейский погром? В ходе слушаний комиссии Шамгара было обнаружено, что имелись разведывательные данные, указывавшие на готовившееся нападение арабов на евреев в Хевроне в период праздника Пурим. Это не было случайное заявление одного свидетеля, но четкие и недвусмысленные показания не менее чем 9 офицеров армейского истеблишмента! Этими офицерами были: полковник Моше Зин, офицер оперативного отдела Штаба Центрального округа[1]; полковник Амнон Суфрин, офицер разведки Штаба Центрального округа[2]; майор Дов Стельман, армейский командир пещеры Махпела[3]; лейтенант-полковник Ами Бургер, офицер оперативного отдела Штаба Центрального округа[4]; майор Дан Решеф, офицер разведки Хевронской бригады[5]; полковник Шалом Гольдштейн, военный губернатор Хеврона[6]; лейтенант Илан Битон, заместитель командира пещеры Махпела[7]; лейтенант Ицхак Хамудот, командир танковой роты и заместитель командира армейского подразделения, приписанного к пещере Махпела[8]; полковник Йоав Галант[9]. Из показаний, данных этими свидетелями, видно, что на протяжении двух с половиной недель, предшествовавших празднику Пурим, был получен целый ряд предупреждений о возможности такого нападения. Доклады разведки о планировавшемся арабами нападении на евреев в Хевроне были получены 6 февраля[10] и 10 февраля[11], и дополнительные доклады были получены непосредственно перед праздником[12]. {Двое из свидетелей добавили, что они могут сообщить дополнительные детали на закрытом заседании[13].} Майор Стельман сослался на доклад разведки относительно планируемого нападения на евреев на пути в пещеру Махпела, и из контекста ясно, что он имел в виду Пурим[14]. Следующее подтверждение этих предупреждений имеется в письменных показаниях комиссии Шамгара г-на Исраэля Бен-Аарона[15], который проходил резервистскую службу в районе Хеврона весь февраль. Он написал, что в течение этого месяца имелось большое количество предупреждений о готовящемся нападении арабов на евреев в Хевроне. Количество этих предупреждений возрастало по мере приближения Пурима, они действительно были очень серьезными. Серьезность ситуации может быть оценена также в связи с тем фактом, что за три дня до Пурима генерал-майор Шауль Мофаз, командующий округом Иудеи и Самарии, созвал срочное совещание (с оповещением за несколько часов) [16]. Кроме самого генерала Мофаза, на этом совещании присутствовали полковник Меир Калифи - командир Иудейской бригады, а также мэр и члены городского совета Кирьят-Арбы. На этом совещании генерал Мофаз сообщил присутствующим, что у него имеется конкретная информация о подготовке террористической организацией серьезного нападения на евреев, и что в связи с этим жителям следует быть чрезвычайно осторожными и бдительными в ближайшие дни. Дополнительным показателем серьезности ситуации является тот факт, что это был первый случай, когда генерал-майор израильской армии созвал совещание в таком составе[17]. Из показаний, полученных Комиссией Шамгара, видно, что разведывательные донесения приходили не из одного, а из целого ряда различных источников. Вдобавок к ШАБАКу[18], который был основным источником, данные приходили от Гражданской администрации и из Бригады[19]. Если кто-то думает, что подобные разведывательные данные о предстоящих нападениях на евреев имеют место всегда, то свидетель майор Стельман, когда ему был задан этот вопрос, ответил, что вплоть до последних двух с половиной недель перед Пуримом подобных донесений не было[20]. Вдобавок к различным разведывательным данным, были также другие признаки готовившегося нападения. Одним из них был призыв "Итбах эль яhуд!" ("Режь евреев!"), который выкрикивала многочисленная арабская толпа многократно в пещере Махпела в дни перед Пуримом. Как известно из истории, этот призыв не выкрикивается ежедневно[21]. В 1929 г., перед убийством 67 евреев в Хевроне, этот арабский призыв был слышен как утром в день погрома, так и накануне[22]. Хотя с 1967 г. было очень много стычек между арабами и евреями в пещере Махпела[23], два свидетеля, имевшие основания свидетельствовать по этому вопросу в силу своего опыта, показали, что они никогда ранее не слышали этого призыва в пещере Махпела. Этими свидетелями были Фредди Кускус, оперативный офицер подразделения пограничной охраны в Хевроне[24], и Моше Гивати, бывший командир бригады в Хевроне, а ныне писатель и лектор по вопросам армии и безопасности[25]. Однако, на протяжении недели перед Пуримом все это изменилось, и малейшая стычка приводила к тому, что арабы в пещере Махпела начинали бесноваться и вопить "Итбах эль яhуд!". За пять дней до Пурима, в канун Шабата 19 февраля, группа из 120 американских евреев посетила пещеру Махпела. Хотя солдаты охраны настаивали, чтобы арабы не входили во двор пещеры, пока там находились евреи[26], группе арабов (в количестве от 50 до 100) удалось прорваться внутрь с воплями "Итбах эль яhуд!". В это время евреи мирно молились[27]. Трое из присутствовавших американцев: Карл Бишоп, Реувен Маргулис и Джозеф Готлиб - представили письменную информацию об этом вечере Комиссии Шамгара и просили, чтобы им разрешили выступить со свидетельскими показаниями или дать расширенную информацию. К этому профессор Альфред Гаснер из университета Бар-Илан приложил письмо К.Бишопа, опубликованное в газете "Джерузалем пост"[28], и предлагал, чтобы м-ру Бишопу предоставили возможность дать показания[29]. В своем письменном сообщении К.Бишоп ссылался также на три других случая на протяжении той же недели (два в Шабат, и один в следующую среду), когда при посещении пещеры Махпела он подвергся нападению беснующихся арабов, которые оскорбляли его и в двух случаях вопили "Режь евреев!". Он добавил, что при каждом из его посещений пещеры арабы ему лично угрожали и били[30]. Комиссия Шамгара не пригласила ни одного из этих американцев для дачи показаний! Еще один инцидент, когда арабы кричали "Режь евреев!" в пещере Махпела, имел место в ночь перед Пуримом (в четверг вечером) Было достигнуто соглашение между шейхом пещеры Махпела, представителем мусульманского ВАКФа (шейх Атаф Гамори), и военным губернатором Хеврона, что евреи могут молиться вечером накануне Пурима в зале Ицхака пещеры Махпела до 20.00[31]. Однако около 19.15 толпа порядка 300 арабов собралась в соседнем зале и потребовала, чтобы им разрешили немедленно войти в зал Ицхака[32]. Тогда же они начали вопить "Режь евреев!". Об этом дали показания многочисленные свидетели, выступавшие перед комиссией Шамгара, поэтому не может быть ни малейших сомнений в их точности![33] Военный губернатор высказал предположение о наличии связи между этими беспорядками и тем фактом, что несколько арабских террористов были убиты в тот день возле Иерусалима[34]. Однако в прошлом было много случаев убийства арабских террористов, что не приводило к беспорядкам в пещере Махпела! Вопль "Режь евреев!" исходил не от отдельных горячих голов, а от сотен арабов; рядовой Нив Дрори подчеркнул в своих показаниях, что эти вопли были прекрасно слышны возле здания снаружи![35] Хотя евреи в тот вечер покинули пещеру Махпела около 20 часов, силы безопасности, получившие значительное подкрепление после того, как арабы начали бесчинствовать, оставались там почти до 23.00, т.е. спустя около 3 часов после ухода евреев[36]. Необходимо отметить, что в то время, пока арабы бесчинствовали в тот вечер, металлоискатель на восточном входе в пещеру был поврежден и не работал. (Подробнее об этом см. ниже). Договоренность о порядке молитв в пещере Махпела в Пурим не была "подсунута" арабам в последний момент. Она была достигнута за неделю до праздника с шейхом пещеры и представителем ВАКФа[37]; таким образом, есть все основания полагать, что арабы Хеврона были заблаговременно уведомлены о достигнутом соглашении. Несколько арабских свидетелей отрицали, что знали об этом соглашении, но те же самые арабы отрицали и тот факт, что были крики "Режь евреев!"[38] Далее, военный губернатор Хеврона в своих показаниях Комиссии подчеркнул, что предыдущий Пурим также совпал с мусульманским месяцем Рамадан, и было достигнуто подобное же соглашение относительно еврейской молитвы в зале Ицхака в канун Пурима, тем не менее тогда это не вызвало никаких инцидентов; тогда арабы ждали снаружи и никаких беспорядков не устраивали[39]. Были и другие предупреждения о планируемом арабском нападении. Запись в оперативном журнале Гражданской администрации Хевронского района, датированная 9.30 утра 24 января, гласит, что в Хевроне была распространена листовка. В этой листовке говорилось, что 25 или 26 февраля (причем ударение делалось на 25-е, т.е. Пурим) в Хевроне произойдет теракт[40]. Наличие этой листовки, распространявшейся в Хевроне ХАМАСом, также отмечалось в докладе комиссии Шамгара[41]. Об этой листовке писала также газета "Едиот ахронот" от 25 февраля. В заметке говорилось, что арабские жители Хеврона были уведомлены при помощи листовок, громкоговорителей и надписей на стенах о необходимости запастись продуктами в преддверии продолжительного запрета на передвижение по городу, который последует после гигантского нападения ХАМАСа на евреев[42]. [Следует отметить, что эта газета была напечатана до акции д-ра Гольдштейна.]. Верно, что в любом городе есть люди, которые распространяют листовки, но это не следует воспринимать всерьез; однако сейчас это был не тот случай! Генерал-майор Дани Ротшильд, координатор действий на территориях, подчеркнул в выступлении перед Комиссией, что на протяжении последних нескольких лет именно ХАМАС помогал арабам, например, в строительстве школ и сиротских домов, и поэтому он пользовался огромным влиянием среди арабского населения[43]. Капитан Эяль Зив, советник по арабским делам в Хевроне, напомнил комиссии, что поскольку население Хеврона - это религиозные мусульмане, там очень сильны и активны экстремистские исламские группы[44]. Бригадный генерал Моше Яалон, который до августа 1993 г. командовал группой войск Иудеи и Самарии, показал, что с лета 1992 г. случаи стрельбы в Хевроне при участии ХАМАСа участились[45]. Ситуация с безопасностью в Хевроне настолько ухудшилась, что бригадный генерал Давид Агмон, советник по вопросам интифады, сообщил комиссии, что он рекомендовал евреям не ходить по городу невооруженными, и даже не ходить в одиночку[46]. Имеются также показания относительно передававшихся через громкоговорители местных мечетей предупреждений о необходимости запасаться продовольствием[47]. Эти предупреждения были приняты местным населением всерьез. Нам известно об этом из письменных показаний, представленных комиссии Шамгара резервистом Исраэлем Бен-Аароном. Он написал, что по армейской рации он слышал сообщение офицера бригадной разведки о том, что рынок в Хевроне завален продуктами, и что люди закупают их в больших количествах[48]. До сих пор мы говорили о предупреждениях, касающихся нападения на евреев, которое планировалось в Хевроне в период Пурима. Были ли в этих предупреждениях указания на пещеру Махпела именно в утро праздника Пурим? Положительный ответ на этот вопрос был дан лейтенантом Ицхаком Хамудот в его показаниях комиссии Шамгара. Он сказал, что все предупреждения, приказы и разъяснения, которые распространялись в дни непосредственно перед Пуримом, касались планировавшегося нападения на евреев во время их молитвенной службы в пещере Махпела в 7.30 утра[49]. Подобные заявления, по сообщению газеты "Йом ле-йом", было сделано Игалем Амитаем и Ицхаком Кеэнаном: оба сказали, что они получили информацию от старших офицеров разведки, что ХАМАС планирует массированную атаку на евреев в пещере Махпела утром в Пурим[50]. Конечно, газетное сообщение имеет меньше веса, чем свидетельство перед комиссией; но это газетное сообщение полностью соответствует показаниям лейтенанта Хамудот, а также, как мы увидим далее, полученным непосредственно перед Пуримом предупреждениям, что арабы могут попытаться пронести в пещеру оружие. Арабы Хеврона явно знали, что пуримским утром в пещере ожидается большое количество евреев: соглашение о том, что евреям будет позволено молиться в зале Ицхака между 7.00 и 9.30[51], было достигнуто за неделю до праздника между шейхом пещеры и представителем ВАКФа, с одной стороны, и военным комендантом Хеврона, с другой. Сержант Коби Йосеф, стоявший на посту у входа в пещеру, показал комиссии Шамгара, что в дни, непосредственно предшествовавшие Пуриму, охрану предупредили, что арабы могут попытаться пронести оружие в пещеру в сумках и мешках, и что поэтому все сумки и мешки подлежат досмотру[52]. На главном и восточном входах в пещеру имеются магнитные металлоискатели для обнаружения оружия, которое могут попытаться пронести в здание! Во время того Пурима это были устаревшие и ненадежные модели[53]. На самом деле металлоискатель на восточном входе вообще не работал перед Пуримом. Сержант Коби Йосеф показал, что этот металлоискатель не работал весь период его пребывания на этом посту, т.е. на протяжении двух недель[54], а члены Комиссии записали, что металлоискатель не работал в течение нескольких месяцев[55]. Металлоискатель на главном входе, который обычно был в порядке[56], не работал в утро Пурима[57]. На протяжении предшествующего года подавались докладные о необходимости замены металлоискателей[58], однако эти требования не были удовлетворены по бюджетным причинам[59]. Несомненно, арабам было известно о состоянии металлоискателей: они ходили в пещеру ежедневно. Как явствует из записи в оперативных журналах, как Иудейской бригады, так и группы войск Иудеи и Самарии, во время арабских беспорядков вечером накануне Пурима арабы дополнительно попортили и без того не работавший металлоискатель на восточном входе[60]. По вполне очевидным причинам, это могло иметь большое значение! Утром в Пурим необычно большое количество арабов прибыло к пещере - около 500 мужчин и 300 женщин[61]. Многие сотни прошли через восточный вход (где, как уже указывалось, металлоискатель не работал) за очень короткий отрезок времени - около четверти часа[62]. Как следует из официальной стенограммы комиссии при ее посещении пещеры, почти все арабы вошли через восточный вход. Хотя ничто не могло помешать им пройти через главный вход, лишь немногие пошли через него[63]. (Хотя в утро Пурима металлоискатель не работал и на главном входе, нет свидетельств о том, что этот факт был известен заранее). В связи с одновременным прибытием большого количества людей, солдаты на входе могли подвергнуть личному досмотру лишь немногих - около 12% мужчин[64]. Как показал лейтенант Ротем Равиви, который в тот момент был дежурным офицером роты на охране пещеры, досмотру подвергали только тех, кто вызывал подозрения охраны![65] Никакому досмотру вообще не подверглись все 300 женщин - на месте даже не было женщин-солдаток, которые могли бы досматривать женщин[66]. Больше того, приказ четко гласил, что женщин вообще не следует досматривать[67]. Как показал свидетель Илан Тур, мусульманские женщины носят длинные балахоны, под которыми можно спрятать все что угодно![68] Показателем того, сколь большое количество арабов прибыло в пещеру в то утро, может служить тот факт, что зал Ицхака не мог вместить их всех, и поэтому арабские распорядители в пещере направляли женщин в соседнюю комнату[69]. По показаниям одного из арабских распорядителей Хаджа Ахмада Насера, такое случилось впервые за 27 лет[70]. Это подтвердили два других мусульманина, молившихся там - Мухаммед Сари Аль-Джабри[71] и Мелиха Джабри[72]. Однако другой арабский распорядитель, Исмаил а-Сальман, настаивал, что это несколько раз случалось на протяжении этих 27 лет[73]. В своем докладе комиссия Шамгара очень критически оценила тот факт, что арабы были допущены в пещеру утром в Пурим без проверки того, что они могли нести при себе. Цитирую: "Никто не имел права отменять индивидуальный досмотр лиц, входящих в пещеру, особенно после того, как были получены предупреждения о возможном нападении ХАМАСа. Отсутствие эффективного досмотра мусульманских молящихся, входящих в пещеру, явилось недостатком в организации безопасности"[74]. Еще один заслуживающий внимания момент был затронут раввином Шмуэлем Марджи, председателем религиозного совета Кирьят-Арбы/Хеврона. Марджи свидетельствовал перед комиссией о том, что в пещере Махпела были складские помещения, единственные ключи от которых находились в руках мусульманского ВАКФа; даже израильская армия не имела ключей от этих складов![75] Совершенно очевидно, что имелась высокая необходимость наличия этих ключей у армии! Из вышесказанного ясно, что у арабов были широкие возможности пронести оружие в пещеру Махпела, оружие, которым они владели нелегально и, не колеблясь, употребляли против евреев. На протяжении 6 месяцев перед Пуримом евреи в районе Хеврона подвергались обстрелам не менее 6 раз. В результате этих обстрелов погибли трое евреев (Эфраим Аюби, Мордехай Лапид и его сын Шалом) и 10 были ранены[76]. Следует вопрос: действительно ли арабы пронесли оружие в пещеру Махпела? Как мы увидим, были показания об обнаружении винтовки М-16 (а также, возможно, другого оружия) в пещере после акции д-ра Баруха Гольдштейна. Одно из этих показаний имеется в письменном заявлении жителя Кирьят-Арбы Мордехая Саеда комиссии Шамгара. В то утро в 6 ч утра Саед стоял рядом с армейским джипом возле пещеры Махпела. В это время он услышал по армейской рации сообщение солдата из пещеры о том, что найдена винтовка М-16, завернутая в куфию[77].  Можно ли предположить, что эта винтовка принадлежала одному из евреев, которые находились в это время в пещере? В соответствии с докладом комиссии Шамгара, д-р Гольдштейн имел при себе только автомат "Глилон" и пистолет[78]. Ни у кого больше из еврейских молящихся не было ни "М-16", ни "Глилона"[79], а у двоих солдат, сержанта Коби Йосефа и рядового Нива Дрори, стоявших у восточного входа, были "Глилоны"[80]. Можно предположить, скажем, что солдат нашел "Глилон" и не сумел его идентифицировать. Трудно, однако, поверить, чтобы солдат мог сделать такую ошибку. Другим источником, подтверждающим обнаружение оружия в пещере, является письмо, посланное раввином Шимоном Бен-Ционом в комиссию Шамгара. Он сообщил, что как старшие, так и младшие офицеры докладывали об обнаружении в пещере трех единиц автоматического оружия - "Карл Густав", "М-16" и "Калашников"[81]. Упоминание об "М-16" в зале Ицхака можно найти также во многих записях оперативных журналов армии, пограничной полиции и т.д. Из этих записей следует, что оружие, имевшееся у д-ра Гольдштейна, "исчезло" или "было похищено"[82]. Однако, ни один из солдат, вошедших в зал Ицхака после стрельбы, не сообщал в своих показаниях полиции, что видел "М-16" в этом помещении. Хотя, если, как сообщалось, она была завернута в куфию, ее могли просто не заметить, особенно потому, что там валялось множество куфий, металлических прутьев и т.д.[83] При тщательном рассмотрении видно, что свидетельство об обнаружении "М-16" состоит из подслушанного заявления и слухов, и поэтому невозможно сделать серьезных выводов по этому вопросу.   Была ли акция Баруха Гольдштейна преднамеренным убийством? Через два дня после Пурима израильское правительство решило назначить комиссию для расследования "резни, случившейся в пещере Махпела"[84]. В начале своего доклада комиссия заявила, что на основании свидетельств мусульманских молящихся и косвенных доказательств, представленных комиссии, последняя пришла к выводу, что убийства были совершены д-ром Барухом Гольдштейном[85]. Однако изучение стенограммы заседаний комиссии показывает, что трое из пяти судей - судья Абед эль-Рахман Зуаби[86], генерал-лейтенант в отставке Моше Леви[87] и профессор Менахем Яари[88] - называли д-ра Гольдштейна убийцей еще до того, как они начали слушать показания! Это особенно верно в отношении судьи Зуаби, который использовал этот термин в отношении д-ра Гольдштейна с самого первого дня слушаний и в процессе заседаний применил его по меньшей мере 17 раз (это особенно серьезно в свете того, что судья Зуаби является практикующим судьей Государства Израиль). Одним из основополагающих принципов закона является презумпция невиновности: человек невиновен, пока его вина не доказана. Если большинство членов комиссии заранее решило, что д-р Гольдштейн был убийцей еще до получения показаний, то объективность по крайней мере той части доклада, которая касается д-ра Гольдштейна, определенно вызывает сомнения! Следует отметить в этой связи, что недавно федеральный апелляционный суд США отменил 12-летний тюремный срок Эдди Антару на том основании, что судья принял решение о его виновности еще до получения всех показаний[89]. Посмотрим, как отнеслась комиссия к медицинской деятельности д-ра Гольдштейна. На основании сплетен, которые некоторые члены комиссии, очевидно, слышали, нескольким свидетелям был задан вопрос, является ли правдой, что д-р Гольдштейн отказывался оказывать медицинскую помощь арабам[90]. Ни один из свидетелей не мог подтвердить этого утверждения (хотя некоторые тоже слышали эту сплетню)! Напротив, многие свидетели заявили, что он оказывал медицинскую помощь евреям и арабам в равной степени. Моше Гивати, бывший командир бригады в Хевроне, рассказал комиссии, как доктор Гольдштейн вместе с подчиненным ему персоналом оказывал медицинскую помощь раненым и пострадавшим в автоавариях арабам, и сам Гивати неоднократно был тому свидетелем[91]. Показания о том, что д-р Гольдштейн оказывал помощь как евреям, так и арабам, были также даны полковником д-ром Арье Адлером, начальником медслужбы Центрального округа[92], майором Нахманом Ашем, начальником медслужбы группы войск Иудеи и Самарии[93], а также г-ном Моти Унгером - офицером безопасности местного совета Кирьят-Арбы[94], ответственным за ночную охрану. Свидетель майор полиции Ури Вайскопф, действующий командир Хевронского полицейского участка, показал перед комиссией, что если бы д-р Гольдштейн отказался оказывать медицинскую помощь арабам, это дело подлежало бы расследованию[95]. Более того, демобилизационный документ, полученный д-ром Гольдштейном по окончании действительной службы в армии, характеризует его как "преданного, знающего, прилежного, находчивого, обстоятельного, дисциплинированного и эксперта в своей профессии"[96] - ни малейшего намека на отказ предоставить кому бы то ни было медицинскую помощь. Однако, когда комиссия Шамгара писала свой доклад, она процитировала неподтвержденную газетную заметку, в которой упоминался его отказ во время службы в армии оказать помощь арабскому террористу. В то же время комиссия проигнорировала, за одним лишь исключением, все случаи, когда он оказывал арабам такую помощь[97]. В "Выводах" доклада комиссии утверждается, что акция д-ра Гольдштейна была "преднамеренной"[98], а в "Эпилоге" эта акция называется "актом необоснованного убийства"[99]. Доклад использует в качестве доказательства "преднамеренного убийства" разговор д-ра Гольдштейна с г-ном Меиром Лапидом и интервью, данное д-ром Гольдштейном американскому журналисту. Оба инцидента имели место за несколько недель до Пурима[100]. Прежде чем мы приступим к анализу этих двух источников, следует отметить, что слова д-ра Гольдштейна в обоих случаях являются интерпретациями его слушателей. К тому же, когда эти показания публиковались, д-р Гольдштейн был уже мертв и не мог утверждать, что его неправильно процитировали или неправильно поняли. Однако предположим, что содержание вышеуказанных беседы и интервью передано точно. Меира Лапида допрашивала прокурор Верховного Суда Дафна Бейнуолл, и он начал с того, что содержание его беседы с д-ром Гольдштейном было чисто теоретическим[101]. Прокурор спросила Лапида, говорил ли д-р Гольдштейн когда-либо, что необходимо убить арабов в пещере Махпела или в любом другом месте. Лапид не ответил на этот вопрос утвердительно, но сказал, что они обсуждали в общих чертах необходимость убийства[102]. Это выражение - "необходимость убийства" - чрезвычайно расплывчато (а д-ра Гольдштейна уже нет в живых, чтобы дать разъяснения). Оно могло означать: в мирное время, в военное время, во время гражданской войны, при самозащите, превентивный удар, убийство и т.д. Нет нужды говорить, что существует огромная разница между обсуждением на теоретическом уровне необходимости убийства и совершением преднамеренного убийства. Это особенно верно в случае человека, далекого от насилия, а Комиссия сама сделала вывод, что д-р Гольдштейн не участвовал в насильственных действиях[103]. Мэр Кирьят-Арбы Цви Кацовер, который был хорошо знаком с д-ром Гольдштейном в течение многих лет, сказал комиссии, что доктор был из разряда людей, которые и мухи не обидят[104], он - последний человек, способный на преднамеренное убийство[105]. Интервью с американским журналистом[106] было опубликовано в ивритской прессе[107] после смерти д-ра Гольдштейна. Как сообщает журналист, д-р Гольдштейн сказал, что в ближайшие годы он может оказаться в тюрьме. Нет нужды говорить, что лишь весьма немногие из тюремного населения находятся там за убийства! Возможно, д-р Гольдштейн намеревался принять участие в акции протеста против политики израильского правительства, акции, которая могла оказаться противозаконной, в результате чего он мог попасть в тюрьму. Возможно также, что он считал, что, будучи членом движения "Ках", он может, как и рав Меир Кахане, и другой активист "Каха" Барух Грин, оказаться запертым в тюрьме без суда, по категории "административный арест". Даже в докладе комиссии противозаконные действия еврейских поселенцев подразделяются на три категории:   - нарушение общественного порядка, например, перекрытие дорог; - xулиганские действия против арабов, такие, как разбивание стекол в автомобилях или переворачивание лотков на базаре; - cтрельба по арабам[108].   За любую из этих категорий можно было попасть в тюрьму! Из этого газетного сообщения следует, что д-р Барух Гольдштейн считал невозможным сосуществование с арабами в Эрец-Исраэль, а также, что израильская армия не давала возможности евреям отомстить арабам и напугать их. Далее д-р Гольдштейн высказал свое мнение о том, что могло бы быть решением проблемы: необходимо переселить арабов из Эрец-Исраэль. А если это не будет сделано, то арабы выселят евреев. Здесь важно отметить, что очень распространенной ошибкой и искажением истории является представление, будто идея трансфера принадлежит раввину Меиру Кахане. Теодор Герцль, Давид Бен-Гурион, Хаим Вейцман, Моше Шарет, Берл Кацнельсон - фактически большинство сионистских лидеров, как и знаменитые неевреи (среди них президенты США Франклин Рузвельт и Герберт Гувер), а также многие проарабские деятели - выдвигали идею трансфера арабов из Эрец-Исраэль. Они предвидели серьезные проблемы и трения, которые могли возникнуть в результате присутствия арабов в еврейском государстве[109]. В конце интервью интервьюер спросил д-ра Гольдштейна, не противоречат ли эти его взгляды его профессиональным обязанностям врача, на что д-р ответил библейским стихом: "Время убивать и время лечить"[110]. Газета превратила эту статью в сенсацию, взяв эту фразу в качестве заголовка! Комиссия Шамгара резюмировала это интервью в своем докладе, но опустила последнюю цитату, что весьма характерно[111]. Члены комиссии, очевидно, осознавали, что нельзя делать выводы о намерениях д-ра Гольдштейна на основании библейской цитаты! Даже если бы приведенные в интервью слова д-ра Гольдштейна не являлись интерпретацией журналиста, то и тогда попытка доказать на основании этих слов, что он планировал убийство арабов, не выдерживала бы серьезной критики. Если бы он просто хотел убить большое количество арабов, зачем ему надо было выбирать для этого пещеру Махпела? Полковник Меир Калифи указал в своих показаниях, что д-р Гольдштейн мог убить значительно больше арабов чуть позже в тот же день на хевронском рынке возле площади Гросса[112]. (Эта площадь носит имя 18-летнего студента йешивы Аарона Гросса, который был зверски убит арабами в центре Хеврона в 1983 г.). Более того, на открытом месте, таком, как площадь Гросса, в отличие от закрытого зала Ицхака в пещере, у д-ра Гольдштейна были шансы уйти живым после акции.   Знал ли д-р Барух Гольдштейн о планах арабского нападения? Выше мы привели достаточно доказательств того, что арабы планировали нападение на евреев в Хевроне во время праздника Пурим. Хотя рядовые граждане не получают от военных предупреждений о предстоящих терактах, д-р Гольдштейн не был в этом смысле рядовым гражданином. Он был членом медицинского персонала, который был бы вызван в случае теракта, и д-р Гольдштейн был бы заранее предупрежден властями о вероятности такого теракта, с тем, чтобы дать ему возможность сделать все необходимые приготовления к экстренной ситуации. Г-н Ицхак Бониш, начальник отдела безопасности местного совета Кирьят-Арбы, на допросе у прокуроров Михаэля Шакеда и Дафны Бейнуолл в израильском Верховном Суде, показал, что предупреждение о предстоящем нападении было бы передано д-ру Гольдштейну[113]. Говоря более конкретно, член Совета Кирьят-Арбы Белла Гонен в подписанном ею заявлении сообщила, что после совещания с генералом Мофазом за три дня до Пурима (подробности об этом совещании см. выше) персонал, ответственный за безопасность и медицинское обеспечение Кирьят-Арбы, среди них - д-р Гольдштейн, был предупрежден о возможном нападении, в связи с чем ими были сделаны соответствующие необходимые приготовления[114]. Подобные же показания были даны г-ном Шломо Эдельштейном[115], который в этот период проходил резервистскую службу в оперативном отделе Кирьят-Арбы[116]. В своих показаниях комиссии Мирьям Гольдштейн сказала, что ее покойный муж Барух считал, что еврейские поселенцы брошены на произвол судьбы по причине неспособности израильского правительства, армии и полиции выполнять свою работу должным образом, но он никогда не говорил, что он пойдет убивать арабов[117]. Подобным же образом Ицхак Бониш показал, что с сентября 1993 г. положение с безопасностью поселенцев значительно ухудшилось. Множество евреев были убиты либо получили серьезные ранения и травмы при нападениях террористов, при этом постоянно сокращалось количество личного состава военных подразделений и армейских постов дислоцированных в регионе! Военные утверждали, что приказы правительства связывают им руки![118] Глава муниципалитета Цви Кацовер в своих показаниях тоже заострил внимание на этих моментах[119], добавив, что он лично обсуждал этот вопрос с командующим Центральным округом генерал-майором Дани Ятомом. Ятом сказал, что он лично отдал приказ не стрелять в арабов, которые забрасывают евреев каменными глыбами. [120] (Излишне добавлять, что при бросании таких камней евреи не только могут быть, но и неоднократно бывали убиты или серьезно ранены. Так погибли Эстер Охана, Бени Майснер и Хаим Шарабани). Комиссия Шамгара в своем докладе полностью признала факт провала безопасности еврейских поселенцев и выразила понимание того отчаяния, в котором находились евреи региона. В докладе написано: "С начала интифады это (еврейское) население живет под постоянной физической угрозой, особенно при поездках по дорогам, но также и внутри поселений. В ситуациях, когда израильский поселенец, по той или иной причине, проезжает через плотно населенный арабами район, физическая угроза его жизни еще более возрастает, а поселенец, который решается ездить невооруженным, берет на себя ответственность за свою жизнь:[121] жизнь для евреев в районе Хеврона стала невыносимой: нарушения закона и порядка арабами превратились в постоянное явление:[122] Беспомощность властей в обеспечении закона заставляет еврейских жителей чувствовать себя покинутыми и, соответственно, толкает их к тому, чтобы взять закон в свои руки"[123]. Хотя доклад категорически отрицает право граждан брать закон в свои руки и обоснованность нарушения ими закона[124], бывший член Верховного Суда Хаим Коэн в эссе, озаглавленном "Право и обязанность сопротивляться власти", выражает полностью противоположный взгляд на этот вопрос. Судья Коэн пишет: "Тот, чья совесть побуждает его не подчиняться закону, не сможет уклониться от наказания: Сопротивление отдельных лиц: не должно восприниматься легкомысленно, особенно в демократии. Чем больше таких отдельных лиц: тем больше возрастает их шанс произвести впечатление и стать влиятельными"[125]. Рассуждая о нарушении закона, можно отметить, что подстрекательство также является наказуемым нарушением. Целый ряд выступавших перед комиссией свидетелей показал, что проповеди в местных мечетях включали подстрекательство против евреев[126]. В своем докладе Комиссия даже процитировала дословно одну из таких проповедей, произнесенную за год до описываемых событий непосредственно в пещере Махпела шейхом Тьясиром Тамими: "Те, кто несет флаг и лозунги вооруженной борьбы, и кто убивает, - их деяния записываются золотыми буквами, и возвышенны их деяния в битве между верными и неверными"[127]. Как показала история, подобное подстрекательство ведет к нападениям на евреев и в конечном счете, к их убийству. Доклад приводит статистику с начала интифады и до начала апреля1994 г. по Иудее и Самарии: 154754 зафиксированных случая бросания камней, 5655 случаев бросания бутылок с зажигательной смесью, 2979 нападений с холодным оружием, 821 случай стрельбы, 256 метаний ручных гранат; 64 израильтянина убиты и 3866 ранены[128]. Понимая, что такая ситуация недопустима, комиссия констатировала: "Необходимо пресечь нападения на евреев, начиная со стрельбы и кончая камнеметанием"[129].   Как погиб д-р Барух Гольдштейн? Примерно через три минуты после стрельбы в пещере Махпела солдаты вошли в зал Ицхака[130]. Майор Стельман докладывал, что один из военнослужащих сказал ему, что в зале есть "кукла" в армейской форме[131]. Это было изуродованное тело д-ра Баруха Гольдштейна. Полицейский акт о состоянии его тела говорит о пробитом черепе[132]. Акт патологоанатомической экспертизы дает больше деталей и причиной смерти называет множественные удары по голове с разных сторон тупыми и длинными предметами. В акте также отмечены пробитый череп, повреждения мозга, поломанные ребра и сломанная левая рука[133]. В своих показаниях комиссии Шамгара вдова Мирьям Гольдштейн сказала, что и лицо было изуродовано настолько, что даже брат Баруха с трудом опознал его[134]. Следует задать вопрос: почему тело было в таком состоянии? Должны ли были арабы совершить все эти действия в качестве самозащиты?! Ответ можно найти в заявлениях, сделанных арабами, присутствовавшими в зале Ицхака в это время. Одним из присутствовавших был мусульманин Ауад Абу-Снейна, который впоследствии был допрошен организацией "Бе-целем", после чего полученные материалы были переданы комиссии Шамгара. Абу-Снейна сказал, что пока д-р Гольдштейн перезаряжал оружие, ему (Абу-Снейне) удалось выхватить у Гольдштейна автомат, который он немедленно передал своему отцу, Аюбу Абу-Снейне[135], а тот отбросил его в сторону[136]. При допросе в полиции другой присутствовавший в пещере мусульманин Аль-Мутлаб Натше заявил, что около десяти арабов набросились после этого на д-ра Гольдштейна, сбили его с ног и забили до смерти металлическими столбиками[137]. Заявление, что большое число арабов било д-ра Гольдштейна огнетушителем и металлическими столбиками от временных перегородок, было сделано 12-летним мальчиком по имени Ала Саид Али Ашур[138]. Другой мусульманин, Ашраф Караки, сказал полиции, что он видел тело д-ра Гольдштейна на полу с большим количеством крови на голове и шее, и множество металлических столбиков валялось на его теле и вокруг[139]. Подтверждающие это показания были даны рядовым Авихаем Цахала, который видел по системе телевизионного наблюдения, существующей в пещере, что после прекращения стрельбы арабы с металлическими столбиками двинулись в тот угол зала, где погиб д-р Гольдштейн[140]. Из вышесказанного ясно, что д-р Барух Гольдштейн был забит до смерти уже после того, как он был обезоружен. Этот факт подтвержден в двух местах в докладе комиссии, причем доклад четко констатирует, что это было сделано мусульманскими молящимися[141]. Более того, в официальном свидетельстве о смерти, выданном израильским министерством внутренних дел, в графе "причина смерти" записано "убийство"[142]. Выступая с показаниями перед комиссией, Мирьям Гольдштейн сказала, что будет неправильно, если комиссия будет расследовать весь инцидент, за исключением момента убийства ее мужа[143]. Судья Шамгар сказал, что комиссия расследует инцидент во всей полноте[144], и, как мы видели, в доклад включена причина смерти Баруха Гольдштейна. Полиция расследовала убийство д-ра Гольдштейна и, как следует из сообщения в газете "hа-шавуа" в декабре 1994 г.[145], к тому времени уже закончила свое расследование, которое привело к тем же самым выводам, что и вышеизложенные. Тем не менее, до сих пор ни одному арабу даже не предъявлено обвинение в убийстве д-ра Баруха Гольдштейна! Можно сравнить это с историей еврейского поселенца Йорама Школьника, убившего арабского террориста после того, как тот был обезоружен. Школьник был немедленно арестован, судим и приговорен к пожизненному заключению за убийство![146]   Выводы Не подлежит сомнению, что арабы планировали нападение на евреев в Хевроне во время Пурима. Многие факты свидетельствуют, что это должно было быть серьезное нападение. Существует также свидетельство того, что арабы планировали нападение на евреев в пещере Махпела в Пурим утром. Имелись донесения разведки, что в последние дни перед Пуримом арабы могут попытаться протащить оружие в пещеру Махпела. Поскольку металлоискатель на входе в пещеру не работал, а физический досмотр множества арабов, входивших в пещеру в Пурим, был затруднен, имелись неограниченные возможности для пронесения в здание оружия. Большинство членов комиссии Шамгара называло д-ра Баруха Гольдштейна убийцей еще до того, как были заслушаны все показания! Нет свидетельств, которые доказывали бы, что д-р Барух Гольдштейн планировал преднамеренное убийство. В соответствии со своим положением врача д-р Гольдштейн был информирован о донесениях разведки по поводу планируемого арабами нападения на евреев в Хевроне во время Пурима. Д-р Гольдштейн считал, что власти беспомощны перед лицом нападений на евреев. Официальный доклад комиссии Шамгара этот взгляд вполне разделяет. Официальной причиной смерти д-ра Гольдштейна названо убийство, и, в соответствии с докладом комиссии Шамгара, это убийство было совершено мусульманскими молящимися. Хотя полиция завершила свое расследование этого убийства к декабрю 1994 г., никому до сих пор не было предъявлено обвинение.   Заключение редактора Автор провел большую и важную работу. Но при этом поражает наивность его подхода к работе комиссии и исходного - само собой разумеющегося предположения цели ее создания и задач выполняемых уважаемой коллегией. Автор даже не представляет себе чего-либо иного, кроме раскрытия истины, как главной задачи комиссии. А это далеко не так просто. Проиcшедшее в пещере Махпела в Пурим 25 февраля 1994 г. потрясло всю страну и грозило общественным землетрясением. Правительство учредило комиссию по расследованию для успокоения стихии, и принятия мер для предотвращения подобного в будущем. Именно поэтому уважаемая коллегия стремилась возложить всю прямую ответственность на д-ра Баруха Гольдштейна и тем самым избежать уголовных последствий. За его "широкой" спиной выгородили очень многих. Всем была предоставлена трибуна для изложения своей позиции и выпускания паров накопившихся из-за невозможности дорваться до эфира или центральных колонок в израильских СМИ. Расследование истины являлось (если вообще) второстепенной задачей, не в ущерб первостепенной. Некоторые члены коллегии имели неосторожность своими высказываниями преждевременно раскрыть этот подход. После выплескивания всех эмоций и фактов, коллегия расставила необходимые ей ударения, знаки препинания, акценты - и вывела заранее намеченный результат.